Неточные совпадения
На другой
день, утром, он и Тагильский подъехали к воротам тюрьмы на окраине города. Сеялся холодный дождь, мелкий, точно пыль, истреблял выпавший ночью снег, обнажал
земную грязь. Тюрьма — угрюмый квадрат высоких толстых стен из кирпича, внутри стен врос в землю давно не беленный корпус, весь в пятнах, точно пролежни, по углам корпуса — четыре башни, в средине его на крыше торчит крест тюремной церкви.
Ровно восемь веков назад как мы взяли от него то, что ты с негодованием отверг, тот последний дар, который он предлагал тебе, показав тебе все царства
земные: мы взяли от него Рим и меч кесаря и объявили лишь себя царями
земными, царями едиными, хотя и доныне не успели еще привести наше
дело к полному окончанию.
Кончается жизнь моя, знаю и слышу это, но чувствую на каждый оставшийся
день мой, как жизнь моя
земная соприкасается уже с новою, бесконечною, неведомою, но близко грядущею жизнью, от предчувствия которой трепещет восторгом душа моя, сияет ум и радостно плачет сердце…
Это, однако, не помешало ему умереть в тот же
день, не дождавшись уездного врача, которому при виде его едва остывшего тела осталось только с грустным сознаньем бренности всего
земного потребовать «водочки с балычком».
Все факты
земной человеческой истории имеют единственную и неповторимую важность; жизнь каждого человека на земле есть момент абсолютного бытия, и другого такого момента не будет уже дано для
дела спасения.
Чтобы заслужить бессмертие, нужно жить, а не умирать; нужно на земле, в
земной человеческой истории совершить
дело спасения; нужно связать себя с историей вселенной, идти к воскресению, утверждать плоть в ее нетленности, одухотворять ее.
Земная жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь эта не была неповторяемым
делом спасения, если допустить возможность отложить
дело спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие миры.
В
деле мирового освобождения от греха и спасения религиозное сознание должно признать за человечеством не только
земное, но и космическое, вселенское значение.
— Secundo, я шляхтич славного герба, в котором вместе с «копной и вороной» недаром обозначается крест в синем поле. Яскульские, будучи хорошими рыцарями, не раз меняли мечи на требники и всегда смыслили кое-что в
делах неба, поэтому ты должна мне верить. Ну а в остальном, что касается orbisterrarum, то есть всего
земного, слушай, что тебе скажет пан Максим Яценко, и учись хорошо.
Разумеется, тут одно оправдание: что поступок в некотором роде психологический, но все-таки я не мог успокоиться, покамест не завел, лет пятнадцать назад, двух постоянных больных старушонок, на свой счет, в богадельне, с целью смягчить для них приличным содержанием последние
дни земной жизни.
Может быть, несколько слепая любовь и слишком горячая дружба сестер и преувеличивали
дело, но судьба Аглаи предназначалась между ними, самым искренним образом, быть не просто судьбой, а возможным идеалом
земного рая.
Батюшка согласился и на это, назначив по десяти
земных поклонов в течение сорока
дней.
Время летело быстро, и Устинья Марковна совсем упала духом: спасенья не было. В другой бы
день, может, кто-нибудь вечером завернул, а на людях Родион Потапыч и укротился бы, но теперь об этом нечего было и думать: кто же пойдет в банный
день по чужим дворам. На всякий случай затеплила она лампадку пред Скорбящей и положила перед образом три
земных поклона.
Ивашев обнимает тебя; ему, бедному, эти
дни тяжелы грустным воспоминанием — она унесла с собой все
земные радости.
«Я терпеть не могу
дня своего рождения, — прибавила мать, — а у вас будет куча гостей; принимать от них поздравления и желания всякого благополучия и всех благ
земных — это для меня наказанье божие».
Он думает и чувствует по-земному, полагает, что если мы живем на земле, так и не надо улетать с нее на небо, где нас теперь пока не спрашивают, а заниматься человеческими
делами, к которым мы призваны.
— Это уж их
дело, а не мое! — резко перебил его Марфин. — Но я написал, что я христианин и масон, принадлежу к такой-то ложе… Более двадцати лет исполняю в ней обязанности гроссмейстера… Между господами энциклопедистами и нами вражды мелкой и меркантильной не существует, но есть вражда и несогласие понятий: у нас, масонов, — бог, у них — разум; у нас — вера, у них — сомнение и отрицание; цель наша — устройство и очищение внутреннего человека, их цель — дать ему благосостояние
земное…
Молится царь и кладет
земные поклоны. Смотрят на него звезды в окно косящатое, смотрят светлые, притуманившись, — притуманившись, будто думая: «Ах ты гой еси, царь Иван Васильевич! Ты затеял
дело не в добрый час, ты затеял, нас не спрошаючи: не расти двум колосьям в уровень, не сравнять крутых гор со пригорками, не бывать на земле безбоярщине!»
— А того ради и учу. Откуда баре, холеные хари? Всё из нас, из черноты
земной, а откуда еще-то? Чем больше науки, тем длинней руки, больше возьмут; а кем больше взято, у того
дело и свято… Бог посылает нас сюда глупыми детьми, а назад требует умными стариками, значит — надо учиться!
Между тем partie de plaisir чуть не расстроилась: Николай Артемьевич прибыл из Москвы в кислом и недоброжелательном, фрондерском, расположении духа (он все еще дулся на Августину Христиановну) и, узнав в чем
дело, решительно объявил, что он не поедет; что скакать из Кунцова в Москву, а из Москвы в Царицыно, а из Царицына опять в Москву, а из Москвы опять в Кунцово — нелепость, — и наконец, прибавил он, пусть мне сперва докажут, что на одном пункте
земного шара может быть веселее, чем на другом пункте, тогда я поеду.
Будучи только прапорщиком, он уже любил настойчиво поспорить, например, о том, можно ли человеку в течение всей своей жизни объездить весь
земной шар, можно ли ему знать, что происходит на
дне морском, — и всегда держался того мнения, что нельзя.
Тогда Пугачев сделал с крестным знамением несколько
земных поклонов, обратясь к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою… прости, народ православный!» При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились
раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья.
Тогда Пугачев сделал с крестным знамением несколько
земных поклонов, обратясь к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся на все стороны, говоря прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою; прости, народ православный!» — При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились
раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья.
Владимир принялся рьяно за
дела; ему понравилась бюрократия, рассматриваемая сквозь призму девятнадцати лет, — бюрократия хлопотливая, занятая, с нумерами и регистратурой, с озабоченным видом и кипами бумаг под рукой; он видел в канцелярии мельничное колесо, которое заставляет двигаться массы людей, разбросанных на половине
земного шара, — он все поэтизировал.
— Хороших
дел не нужно бояться… Ты смотришь на брак с
земными мыслями, забывая, что в этом мире мы временные гости, как путники в придорожной гостинице.
— Татьяна Власьевна, конечно, весьма благомысленная и благоугодная женщина, но она все-таки человек, и каждый человек в состоянии заблуждаться, особенно когда
дело слишком близко затрогивает нас… Она смотрит
земными очами, как человек, который не думает о завтрашнем
дне. Старушка уже в преклонном возрасте, не сегодня завтра призовется к суду Божию, тогда что будет? С своей стороны, я не осуждаю ее нисколько, даже согласен с ней, но нужно прозирать в самую глубину вещей.
О, как недостаточен, как бессилен язык человеческий для выражения высоких чувств души, пробудившейся от своего
земного усыпления! Сколько жизней можно отдать за одно мгновение небесного, чистого восторга, который наполнял в сию торжественную минуту сердца всех русских! Нет, любовь к отечеству не
земное чувство! Оно слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному отечеству, о котором, не постигая сами тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со
дня рождения нашего!
— Слава тебе господи! — вскричал Алексей. — Насилу ты за ум хватился, боярин! Ну, отлегло от сердца! Знаешь ли что, Юрий Дмитрич? Теперь я скажу всю правду: я не отстал бы от тебя, что б со мной на том свете ни было, если б ты пошел служить не только полякам, но даже татарам; а как бы знал да ведал, что у меня было на совести? Каждый
день я клал по двадцати
земных поклонов, чтоб господь простил мое прегрешение и наставил тебя на путь истинный.
Тут нет выбора мест, зависящего от положения берегов, ибо вода затопила их и стоит выше
земной поверхности на аршин, иногда и более; тут надобно знать положение
дна, заметив его при спуске полой воды или, если этот пруд вам незнаком, ощупав
дно рыбачьим лотом.
Но такие рассуждения уже не помогали. Едва он воображал
земной шар через миллион лет, как из-за голого утеса показывался Хоботов в высоких сапогах или напряженно хохочущий Михаил Аверьяныч и даже слышался стыдливый шепот: «А варшавский долг, голубчик, возвращу на этих
днях… Непременно».
В один из тех сумрачных, ненастных
дней, когда душа тоскует без печали и когда Дуня и тетушка Анна, подавленные горестию, переставали уже верить в возможность
земных радостей, судьба нежданно-негаданно послала им утешение.
Заговорили о смерти, о бессмертии души, о том, что хорошо бы в самом
деле воскреснуть и потом полететь куда-нибудь на Марс, быть вечно праздным и счастливым, а главное, мыслить как-нибудь особенно, не по-земному.
Не останавливаясь ни в Петербурге, ни в Москве, Литвинов вернулся в свое поместье. Он испугался, увидав отца: до того тот похилел и опустился. Старик обрадовался сыну, насколько может радоваться человек, уже покончивший с жизнью; тотчас сдал ему все, сильно расстроенные,
дела и, проскрипев еще несколько недель, сошел с
земного поприща.
Мало было и стариков: совершив все
земное и до известной степени выжив из ума, старцы удалялись на покой, замаливали старые грехи и посвящали остаток
дней своих писанию мемуаров.
В тот же
день к вечеру на имя ссыльного был доставлен пакет, возвещавший ему прощение и возвращение, дарованные волей воцарившейся императрицы Елисаветы: но все это уже опоздало. Князь Яков был разрешен небесною властью ото всех уз, которыми вязала его власть
земная.
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать
дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча, с целью восстановить в себе все свои духовные силы и призвать спокойную ясность своему рассудку, и затем велел ввести мать и детей, которые стали в ряд перед зерцалом закона, портретом царя и освещенным лампадою ликом небесного судии, под которым внизу помещался судия
земной.
На другой
день мы все, кроме Марка Волохова, собрались в Казанский собор. Причем я не без удивления заметил, что Левассер очень отчетливо положил три
земных поклона и приложился к иконе.
Казалось, она завидовала жребию Матильды и
разделяла вместе с ней эту злосчастную, бескорыстную любовь, в которой не было ничего
земного.
Положим, можно изобресть предприятие на разработку какого-нибудь вещества, которого мало в известной местности находится… изобресть предприятие на разработку предмета, совершенно не существующего в этой местности, — но там открылось предприятие, утвержденное правительством, и акции которого превосходнейшим образом разошлись, в котором поименованной местности совсем не существовало на всем
земном шаре; вот и ваше
дело несколько в этом роде, — заключил он, относясь к Янсутскому.
В избе на рюминском хуторе тоже видно было, что народ гуляет; даже Алены не было дома, и только одна Петровна стояла на коленях перед иконой и, тепля грошовую свечечку из желтого воска, клала
земные поклоны, плакала и, задыхаясь, читала: «Буди благословен
день и час, в онь же господь наш Иисус Христос страдание претерпел».
Я опущусь на
дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе всё, всё
земное —
Люби меня!..
«На воздушном океане,
Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил;
Средь полей необозримых
В небе ходят без следа
Облаков неуловимых
Волокнистые стада.
Час разлуки, час свиданья —
Им ни радость, ни печаль;
Им в грядущем нет желанья,
И прошедшего не жаль.
В
день томительный несчастья
Ты об них лишь вспомяни;
Будь к
земному без участья
И беспечна, как они!
Еще передавал Трама о таинственном случае, приключившемся с другим водолазом, его родственником и учителем. Это был старый, крепкий, хладнокровный и отважный человек, обшаривший морское
дно на побережьях чуть ли не всего
земного шара. Свое исключительное и опасное ремесло он любил всей душой, как, впрочем, любил его каждый настоящий водолаз.
Харлов то и
дело вздыхал; класть
земные поклоны он по тучности не мог, но, крестясь правой рукою и наклоняя голову, указывал перстом левой руки на пол.
Отстоял службу, хожу вокруг церкви.
День ясный, по снегу солнце искрами рассыпалось, на деревьях синицы тенькают, иней с веток отряхая. Подошёл к ограде и гляжу в глубокие дали
земные; на горе стоит монастырь, и пред ним размахнулась, раскинулась мать-земля, богато одетая в голубое серебро снегов. Деревеньки пригорюнились; лес, рекою прорезанный; дороги лежат, как ленты потерянные, и надо всем — солнце сеет зимние косые лучи. Тишина, покой, красота…
Вцепился завод в землю, придавил её и, ненасытно алчный, сосёт
дни и ночи, задыхаясь от жадности, воет, выплёвывая из раскалённых пастей огненную кровь земли. Остынет она, почернеет, — он снова плавит, гудит, гремит, расплющивая красное железо, брызжет искрами и, весь вздрагивая, тянет длинные живые полосы, словно жилы из тела
земного.
— Не к чему мне тут быть, разве это моё
дело! Сам я бог, пастырь всего скота
земного, да! И уйду завтра в поле! На что загнали меня сюда, в холод, в темноту?. Моё ли
дело?
Дни мчатся. Начался байран.
Везде веселье, ликованья;
Мулла оставил алкоран,
И не слыхать его призванья;
Мечеть кругом освещена;
Всю ночь над хладными скалами
Огни краснеют за огнями,
Как над
земными облаками
Земные звезды; — но луна,
Когда на землю взор наводит,
Себе соперниц не находит,
И, одинокая, она
По небесам в сияньи бродит!
О, как недостаточен, как бессилен язык человеческий для выражения высоких чувств души, пробудившейся от своего
земного усыпления. Сколько жизней можно отдать за одно мгновение небесного чистого восторга, который наполнял в сию торжественную минуту сердца всех русских! Нет, любовь к отечеству не
земное чувство! Она слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному отечеству, о котором, не постигая сами тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со
дня рожденья нашего.
Страстьми
земными несмущаем,
Он не терялся никогда. //.......... //..........
Бывало, в
деле, под картечью
Всех рассмешит надутой речью,
Гримасой, фарсой площадной,
Иль неподдельной остротой.
Шутя однажды после спора
Всадил он другу пулю в лоб;
Шутя и сам он лег бы в гроб, //..........
Порой, незлобен как дитя,
Был добр и честен, но шутя.